Происхождение препарата из Китая имеет символическое значение, особенно учитывая его функциональное сходство с западными обезболивающими — например, с талидомидом, разработанным в нацистской Германии. Действия японских военных в Китае остаются темным пятном для обеих стран, отмеченным жестокой колонизацией и систематическим сексуальным насилием как инструментом социального контроля. В контексте Silent Hill f особенно значимы эксперименты микробиолога и военного офицера Широ Ишии. Его «Отряд 731» представлял собой исследовательскую лабораторию имперской Японии, созданную на территории нынешнего северо-восточного Китая. Под предлогом изучения воздействия оружия, экспериментальных операций и клинических испытаний на людях это учреждение совершало бесчеловечные преступления против пленных и мирных жителей.
Реальность была куда мрачнее. Китайских граждан похищали и принуждали участвовать в экспериментах, чья научная ценность не шла ни в какое сравнение с их чудовищной жестокостью. Женщинам, забеременевшим в результате колониального изнасилования, проводили вивисекции без анестезии. Заключённых заражали смертельными болезнями и травили химикатами. Женщин намеренно заражали венерическими заболеваниями, чтобы изучить передачу инфекции от матери к ребёнку. «Отряд 731» был, пожалуй, ближе всего к живому аду, когда-либо созданному людьми, и разве что нацистские концлагеря и тюрьма Абу-Грейб могут сравниться с ним по ужасу. Под конец Второй мировой войны имперская армия убила всех оставшихся заключённых, сожгла их тела и полностью уничтожила объект. От всего этого остались лишь сухие данные — клинические результаты экспериментов, о деталях которых принято молчать.
Американские организации по понятным причинам проявили к этим данным огромный интерес. Историк Шелдон Харрис назвал эти исследования «запретным плодом» в своей книге «Фабрики смерти» (Factories of Death). Это были результаты, которые западные ученые стремились использовать для продвижения собственных исследований, но не могли получить этическим путём. Однако если бы эти неэтичные данные были получены от бывшего врага Америки, то самим исследователям не пришлось бы пачкать руки. Генерал Дуглас Макартур заключил с участниками «Отряда 731» сделку: если японцы передадут американцам данные о химическом оружии, их не привлекут к ответственности за военные преступления.
«Прошло уже полвека с тех пор, а разведывательные службы США до сих пор отказываются рассекретить материалы, которые могут пролить свет на этот вопрос. Им до сих пор стыдно», — писал Шелдон Харрис в 1999 году.
Поскольку официально не сохранилось ни одного живого свидетеля, никто не понес наказания за смерти 200-300 тысяч жертв — преимущественно китайцев, но также корейцев и советских граждан. Вместо этого современная наука была построена на фундаменте из их сломанных костей и содранной кожи.
Silent Hill f обращается к этой истории вседозволенности, чтобы сделать чёткое, политически окрашенное заявление о подчинении девочек и женщин в послевоенной Японии. Яркий пример этого мрачного наследия можно найти на Окинаве — острове, население которого страдало как под японской колониальной властью, так и под американской военной оккупацией.
Кэтрин А. Блау в своём эссе 2024 года «Японская жертвенная дочь» (Japan’s Sacrificial Daughter) пишет: «До победы США над Японией во Второй мировой войне японская имперская армия создала на Окинаве 130 военных борделей, а женщин, насильно заставлявших работать там, набирали из местного окинавского населения (Энлоу, 2009, с. 240). Когда вооружённые силы оккупируют территорию, они часто рассматривают сексуальное насилие и эксплуатацию местного населения как естественный трофей победившей стороны (Такадзато, 1999, с. 71). Таким образом, японские военные лидеры учредили бордели, продемонстрировав, что насилие в отношении женщин было структурным и глубоко укоренённым элементом японской военной культуры и системы. После победы США и размещения американских войск на Окинаве в ходе послевоенной оккупации сексуальная эксплуатация продолжилась».
Однако использование японцами собственных женщин после Второй мировой войны не ограничивалась только населением Окинавы. В Silent Hill f игроки узнают, что отец Хинако находится в глубоких долгах. Именно это становится главной причиной того, что он выдает дочь за Котоюки. В одной из сцен он смеется от облегчения и радости: наконец-то одним махом избавился и от непокорной дочери, и от финансовых проблем.
«Наконец-то она сделает то, что ей велят, и поможет мне погасить этот долг!» — говорит он.
Хинако здесь подразумевается как актив — нечто, что можно сбыть с рук, если её «ценность» снижается. Это отражает реальное социальное явление, часто драматизированное в популярных эксплуатационных фильмах той эпохи, таких как Blue Film Woman 1968 года. До Второй мировой войны сборщики долгов из якудза торговали женщинами — как японками, так и иностранками — передавая их имперской армии.
Историк и писатель Марк Дрисколл описал этот феномен в интервью 2011 года следующим образом: «От 30 до 60 тысяч молодых японских женщин, большинство из которых были похищены, были вывезены в континентальную Азию с 1885 по 1920 год для занятия проституцией в быстро развивавшихся японских коммерческих анклавах в Корее, Северо-Восточном Китае, Шанхае, Гонконге и Сингапуре. Их привлекательность для мужских потребителей побуждала последних покупать японскую еду, алкоголь и другие товары, порождая в целом „желание“ всего японского».
Одним из аспектов этой торговли, который рассматривается в книге Дрисколла «Абсолютно эротическое, абсолютно гротескное» (Absolute Erotic, Absolute Grotesque), являются взгляды националистов того времени, утверждавших, что сексуальное рабство необходимо для выживания восточноазиатской культуры. Автор пишет:
«К 1910 году почти все страны запретили торговлю людьми, однако влиятельные японские лидеры осуждали этот запрет как христианскую эротофобию и, будучи нехристианами, выступали против него и против лежащих в его основе представлений о всеобщности морали. Популярные японские сексологи 1920-х годов настаивали, что Восточная Азия с VIII века н.э. всегда имела кварталы развлечений и районы удовольствий — и, по их мнению, вообще не была бы Восточной Азией без них. К сожалению, подобные идеи способствовали формированию так называемой системы „женщин для утешения“ (comfort women), в рамках которой японские милитаристы с начала 1930-х годов насильственно завербовали от 150 до 300 тысяч женщин в качестве сексуальных рабынь».
Это придает больше символизма происхождению «красной таблетки» именно из традиционной китайской медицины. Таблетку можно рассматривать как физическое, медицинское воплощение межкультурного мизогинного насилия. Это трава, добытая из страны, чье население подвергалось массовому изнасилованию, переработанная и вновь возвращенная угнетенной женщине, чтобы удержать ее в состоянии покорности и податливости.
С этой точки зрения Silent Hill f можно прочитать как притчу о том, как мужское насилие в Японии после поражения имперских военных амбиций на мировой арене — унижения, нанесенного Америкой — повернулось внутрь, обратившись против собственных женщин. Это напрямую коррелирует с продолжающейся в стране эпидемией нераскрытых изнасилований, отражённой в современной «эротико-гротескной» порнографии, такой как серия «Группа жестоких насильников» (Group of Brutal Rapists) от Bonita, а также в бесчисленных эротических манга.
